Джон О`Фаррелл - Мужчина, который забыл свою жену
Уже через сорок минут, взбегая по ступенькам к входной двери, я довел себя до такой степени негодования, что, нажимая на кнопку домофона, едва не выломал ее.
— Это Воган! Мне нужно с тобой поговорить.
Долгая пауза, щелчок замка, и я вошел в дом. Пёс радостно запрыгал рядом, но Мэдди не спешила явиться пред мои очи, как того требовал мой благородный гнев. Над головой, правда, слышались шаги, и я вообразил, что она в ванной торопливо поправляет макияж перед встречей со мной. Но вот кто-то спускается по лестнице. Я весь подобрался, сдерживая волнение перед трудным разговором. Однако, похоже, разговор этот окажется гораздо сложнее, чем я ожидал. По лестнице спускалась вовсе не Мэдди, а её любовник, Ральф.
Глава 16
Я сразу его узнал. Давно уже догадался, что мужик, который помогал тогда Мэдди с рамами для фотографий, должно быть, и есть Ральф. Да и уверенность, с которой он вприпрыжку, через две ступеньки, спускался по лестнице, не позволяла предположить, что этот парень — телефонный мастер или грабитель. Высокий, лет на десять моложе меня и, значит, Мэдди. Волосы чуть влажные, и весь он чистенький и свеженький, особенно по сравнению с потным и красным неврологическим случаем, примчавшимся сюда на велосипеде.
— Привет, Воган, — я Ральф! Рад познакомиться.
У меня не оставалось выбора, кроме как пожать протянутую руку.
— Мэдди сейчас нет дома. Простите, что не совсем одет — принимал душ после пробежки!
— А, ясно.
Отсюда и халат. «Отель Хилтон»! Я не собирался обвинять его в воровстве, но так вышло.
— Да, знаете ли, египетский хлопок. Их продавали в венецианском «Хилтоне», и я подумал, отчего бы и не купить?
Меня сбило с толку упоминание роскошного отеля, куда он, оказывается, возил Мэдди, и я с трудом вернулся в русло вежливой беседы.
— Ах да, конечно, Венеция. Ну и как она?
— Восхитительно! Что за город! Бывали там?
— Э-э, нет. Мэдди всегда стремилась туда, но, видите ли…
Мы помолчали. Уверен, прежде часы в коридоре тикали гораздо тише.
— М-да, итак… Венеция, — пробормотал я. — всё ещё тонет?
— Кто?
— Венеция. Там ведь проблемы с затоплением города?
— Не знаю, решены они или нет. — Ральф сосредоточенно нахмурился и собрался поставить ногу на ступеньку повыше, чтобы, подобно роденовскому Мыслителю, задумчиво опустить локоть на колено, но сообразил, что это движение распахнет полы его халата, и вовремя остановился. Ситуация и без того неловкая, чтобы ещё усугублять её демонстрацией пениса. — Но, насколько я понимаю, даже если они с этим раньше разобрались, сейчас уровень моря опять поднимается, и, значит, скоро вернёмся к исходному состоянию!
— Ну да, не одно, так другое, — буркнул я.
— Нужно просто делать всеё что можешь…
— Вот именно, — согласился я, хотя здесь никто из нас особо не рисковал, поскольку никогда ничего особенного и не делал. — К примеру, я раньше всегда заказывал «Венециану» в «Пицца Экспресс», потому что они добавляли двадцать пять пенсов к счёту, которые шли в фонд «Венеция в опасности».
— Ух ты, как здорово! И продолжаете до сих пор заказывать «Венециану»?
— Нет — объелся изюмом.
— Гм, изюм в пицце? Увольте.
Пёс протяжно зевнул, и я понял, что пора в конце концов признать щекотливость данной ситуации и сказать что-нибудь о его отношениях с Мэдди.
— Итак… — грозно начал я и заметил, что он тоже подобрался. — Интересно… никому не приходила в голову идея о постройке, например, огромной плотины через Гибралтар?
— Что?
— Ну, как дамба на Темзе, только гораздо больше, чтобы остановить приток вод Атлантики в Средиземное море и предотвратить затопление прибрежных зон?
Ральф тоже осознал необходимость прояснить ситуацию; он, должно быть, чувствовал себя не слишком уверенно — в связи с детьми, тяжёлым эмоциональным состоянием Мэдди и всех остальных, так или иначе вовлечённых в этот процесс.
— Невозможно — между Испанией и Марокко целых двадцать пять миль! — возразил он. — Одно только проектирование выльется в неразрешимую проблему, не говоря уже о трудностях политического и финансового характера…
Высокомерие, с которым он отверг моё предложение, подействовало на меня неожиданным образом.
— Но что-то должно быть сделано! — Я повысил голос: — Мы не можем просто оставить всё как есть.
— Иного выхода нет, всё равно уже поздно. Нужно просто признать это.
— Чудно. Выходит, мы можем отправить человека на Луну или организовать высадку союзников в Нормандии, но даже не попытаемся спасти жилища и средства к существованию миллионов людей?
— Эти берега рано или поздно всё равно исчезнут — смиритесь!
— Ну уж нет, я не намерен просто так взять и «смириться»! Я попытаюсь исправить ситуацию. Начну, в конце концов, опять заказывать пиццу «Венециана». Даже если придётся выбирать из неё изюминки, все до одной!
Вероятно, моё предложение прозвучало чересчур дерзко и самоуверенно. Ральф, возможно, хотел бы завершить дискуссию, указав на геополитические стратегические соображения, поскольку контроль над подобной плотиной существенно увеличил бы влияние Испании или Марокко, но он предпочёл путь личных оскорблений, причем в форме ударов ниже пояса.
— Насколько мне известно, у вас какие-то проблемы с психическим здоровьем?
На этом месте я почувствовал, что мои аргументы относительно грандиозного инженерного проекта останутся без ответа, поскольку я намерен ударить Ральфа по лицу Мне показалось, что подобная изысканная тактика поможет выкристаллизовать аргументацию и гораздо точнее выразит мою позицию, нежели любые слова. Кулаки сжались, лицо налилось кровью, и встревоженный Ральф вдруг отпрыгнул на ступеньку выше. В последнюю наносекунду включился внутренний тормоз. Не помню, чтобы когда-нибудь ударил человека, только тот дурацкий досадный эпизод с ненормальным папашей. Я ведь за этим и пришёл — рассказать Мэдди о своей контузии.
— Где Мэдди? — проревел я.
Он ответил, и я, не отягощая себя нормами приличий и вежливостью, развернулся и вышел, хлобыстнув дверью. Когда я открывал замок велосипеда, руки у меня тряслись. Путь был неблизкий, но, пылая яростью, я пролетел его, почти не заметив. Испуганные таксисты шарахались в стороны, а пешеходы, ступившие на «зебру», отскакивали на тротуары.
* * *— Привет, Мэдди. — Я тихонько приоткрыл дверь и сунул голову в щель.
— Ой, привет. Я не знала, что ты собираешься сюда.
— Я и не собирался — спонтанное решение. Привет, пап, как себя чувствуешь?
Папино иссохшеё лицо торчало над краем казённого одеяла, которое не могло скрыть хрупкости крошечного тела.
— Это ты, сынок?
— Привет, пап. Выглядишь получше.
— Это потому что. Вижу. Твою чудесную жену! — задыхаясь, выговорил он. — Вы обычно. Не. Приходили вместе.
Мы с Мэдди переглянулись.
— Мы думали, что лучше навещать вас почаще, вот и заходили по очереди, — импровизировала Мэдди, поднимаясь со стула, чтобы поставить принесённый букет в вазу.
— Ага, точно! — подхватил я. — Но, э-э, так здорово наконец-то прийти вдвоём, правда, Мэдди?
Я всё ещё злился на неё и на Ральфа и подумал, что сейчас она не сможет возразить, если я обниму её за талию. Она напряглась, когда моя ладонь легла чуть выше её бедра, но я не шевельнулся, и так мы и стояли под одобрительным взглядом старика. Мэдди не отодвинулась, но как ни в чём не бывало продолжала рассказывать отцу, что принесла свежие цветы и что с ними в палате гораздо веселее. Талия у неё была такая мягкая, округлая, а выемка над бедром, казалось, идеально приспособлена для мужской ладони. Впрочем, я не был уверен, что с моей стороны это проявление нежности, в глубине души я беспокоился, что обнимаю её в попытке отомстить. Но всё же чувствовал тепло её бедра, прижатого к моему, аромат её духов заглушал больничные запахи.
— Гляжу я на вас! — хрипло выдохнул отец. — Вы по-прежнему. Такая милая пара.
Я притянул её поближе и даже прикинул, не поцеловать ли в щечку. Но Мадлен нашла повод отодвинуться от меня, поправляя одеяло, из-под которого торчала бледная худая стопа. Потом она поспешно присела и принялась рассказывать о детях, а я пристроился на стуле рядом, периодически встревая со своими бестолковыми комментариями.
— Мэдди. Очень хорошая. — Голос звучал тише, отец, видимо, очень устал от нашего визита.
— Ну разумеется, она очень хорошая.
— Она мне как дочь, о которой я всегда мечтал.
— А теперь вам нужно поспать, Кит, — дрогнувшим голосом произнесла Мэдди. Покосившись в её сторону, я увидел, что глаза полны слёз и она вот-вот потеряет контроль над собой. — Я на минуточку, в туалет! — выдавила она и выскочила в коридор поплакать.
Вскоре отец уснул, я вышел и решил дождаться Мэдди у нашего семейного автомобиля.
